Николай шанский. Учёный-языковед Николай Максимович Шанский

Николай Максимович Шанский (22 ноября 1922, Москва - 11 мая 2005) - российский лингвист, специалист по лексике, фразеологии, словообразованию, грамматике, этимологии русского языка, языку писателей и русской лингводидактике, методике обучения русскому языку. Доктор филологических наук (1966), профессор МГУ (с 1968), действительный член АПН СССР (1974) и РАО (1992). Научный редактор серии учебников по русскому языку для средней школы.

Биография

Родился в Москве 22 ноября 1922 года. В 1940 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ), после слияния института с МГУ был студентом филологического факультета последнего. С 1948 года - кандидат филологических наук (тема диссертации - «Из истории имён существительных на –ость в русском литературном языке»). Тогда же Н. М. Шанский начал преподавательскую деятельность в Рязанском педагогическом институте. В 1951 году перешёл на работу в московский «Учпедгиз». С 1953 по 1987 год преподавал на кафедре русского языка МГУ, куда был приглашён В. В. Виноградовым (с 1961 года также руководил Этимологическим кабинетом МГУ, где велась работа над «Этимологическим словарём русского языка»).

С 1963 года - главный редактор журнала «Русский язык в школе». С 1966 года - доктор филологических наук (с диссертацией «Очерки по русскому словообразованию»). В 1970 году возглавил НИИ Преподавания русского языка в национальной школе при Академии педагогических наук СССР (ныне Центр филологического образования в системе Российской академии образования).

В 1996 году в Курске состоялась первая всероссийская олимпиада школьников по русскому языку, одним из инициаторов проведения которой выступил Н. М. Шанский. Он же являлся членом жюри ряда олимпиад.

С 1999 года - член президиума Федерального экспертного совета Министерства образования РФ. В 2001 году удостоен звания почётного профессора РГГУ.

Библиография

• Шанский Н. М. Основы словообразовательного анализа. - М.: Учпедгиз, 1953. - 56 с.
• Галкина-Федорук Е. М., Горшкова К. В., Шанский Н. М. Современный русский язык: Синтаксис: учеб. пособие для пед. ин-тов. - М.: Учпедгиз, 1958. - 200 с. - 75 000 экз.
• Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии. - М.: Учпедгиз, 1959. - 248 с. - 20 000 экз. (в пер.)
• Галкина-Федорук Е. М., Горшкова К. В., Шанский Н. М. Современный русский язык: учеб. пособие для филол. фак. ун-тов. Ч.1: (Лексикология. Фонетика. Морфология) / Под ред. Е. М. Галкиной-Федорук. - М.: Изд-во МГУ, 1962. - 344 с.
• Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка: Учеб. пособие для студ. филол. фак-тов ун-тов. - М.: Высшая школа, 1963. - 156 с. (в пер.)
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка: Учеб. пособие для студ. филол. фак-тов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1969. - 232 с.
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. - М.: Специальная литература, 1996. - 192 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-7571-0038-9. (обл.)
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. - Изд. 6-е. - М.: Либроком, 2012. - 272 с. - (Лингвистическое наследие ХХ века). - ISBN 978-5-397-02318-4. (обл.)
• Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию / Переплёт художника С. Б. Генкиной. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. - 312 с. - 10 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М. В мире слов: Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1971. - 256 с. - 150 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М. В мире слов: Пособие для учителя. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Просвещение, 1978. - 320 с. - 100 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М. В мире слов: Книга для учителя. - Изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985. - 256 с. - 252 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка: Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.». - Изд. 2-е, испр. - М.: Просвещение, 1972. - 328 с.
• Фомина М. И., Шанский Н. М. Лексика современного русского языка: Учеб. пособие для студ. вузов / Под ред. Н. М. Шанского. – М.: Высш. шк., 1973. – 152 с.
• Шанский Н. М. Русский язык: Лексика. Словообразование: Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1975. - 240 с.
• Шанский Н. М. Слова, рождённые Октябрём: Книга для внеклассного чтения: 8-10-е классы. - М.: Просвещение, 1980. - 112 с.
  • Шанский Н. М. Слова, рождённые Октябрём: Книга для учащихся. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Просвещение, 1987. - 128 с.
• Шанский Н. М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом: Кн. для внекл. чтения учащихся 8-10-х кл. сред. шк. - М.: Просвещение, 1986. - 160 с. - (Мир знаний). - 75 000 экз. (в пер.)
• Современный русский язык: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» В 3 ч. / Н. М. Шанский, В. В. Иванов и др. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1987.
• Что значит знать язык и владеть им / Н. М. Шанский [и др.]. – Л.: Просвещение. Ленингр отд-ние, 1989. – 192 с.
• Шанский Н. М. Лингвистический анализ художественного текста: Учеб. пособие для студ. пед. ин-тов. - Изд. 2-е, дораб. - Л.: Просвещение, 1990. - 416 с.
• Шанский Н. М. Сборник упражнений по лингвистическому анализу художественного текста: Учеб. пособие для студ. нац. групп пед. ин-тов / Н. М. Шанский, Ш. А. Махмудов. - СПб.: Просвещение. Санкт-Петерб. отд-ние, 1992. - 192 с.
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Снова в мире слова: Пособие для учителя-словесника. - М.: Московское отделение Педагогического общества России, 2001. - 224 с. - (Портфель словесника). - 5000 экз. - ISBN 5-94537-002-9.
• Шанский Н. М. Лингвистический анализ стихотворного текста: Книга для учителя. - М.: Просвещение, 2002. - 224 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-09-011440-4. (в пер.)
• Шанский Н. М. По страницам «Евгения Онегина»: Комментарий. Факультатив. Олимпиада. - М.: Дрофа, 2005. - 176 с. - (Библиотека учителя). - 3000 экз. - ISBN 5-7107-8913-5. (обл.)
• Шанский Н. М. Лингвистические детективы. - М.: Дрофа, 2010. - 528 с. - (Познавательно! Занимательно!). - 7000 экз. - ISBN 978-5-358-07644-0. (в пер.)

Доктор филологических наук (1966), профессор МГУ (с 1968), действительный член АПН СССР (1974) и РАО (1992) . Научный редактор серии учебников по русскому языку для средней школы .

Биография

Библиография

• Шанский Н. М. Основы словообразовательного анализа. - М .: Учпедгиз , 1953. - 56 с.
• Галкина-Федорук Е. М. , Горшкова К. В. , Шанский Н. М. Современный русский язык: Синтаксис: учеб. пособие для пед. ин-тов. - М .: Учпедгиз , 1958. - 200 с. - 75 000 экз.
• Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии. - М .: Учпедгиз , 1959. - 248 с. - 20 000 экз. (в пер.)
• Галкина-Федорук Е. М., Горшкова К. В., Шанский Н. М. Современный русский язык: учеб. пособие для филол. фак. ун-тов. Ч.1: (Лексикология. Фонетика. Морфология) / Под ред. Е. М. Галкиной-Федорук. - М .: Изд-во МГУ, 1962. - 344 с.
• Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка: Учеб. пособие для студ. филол. фак-тов ун-тов. - М .: Высшая школа, 1963. - 156 с. (в пер.)
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка: Учеб. пособие для студ. филол. фак-тов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М .: Высшая школа, 1969. - 232 с.
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. - М .: Специальная литература, 1996. - 192 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-7571-0038-9 . (обл.)
  • Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. - Изд. 6-е. - М .: Либроком, 2012. - 272 с. - (Лингвистическое наследие ХХ века). - ISBN 978-5-397-02318-4 . (обл.)
• Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию / Переплёт художника С. Б. Генкиной. - М .: Изд-во Моск. ун-та, 1968. - 312 с. - 10 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М. В мире слов: Пособие для учителя. - М .: Просвещение , 1971. - 256 с. - 150 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М. В мире слов: Пособие для учителя. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М .: Просвещение , 1978. - 320 с. - 100 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М. В мире слов: Книга для учителя. - Изд. 3-е, испр. и доп. - М .: Просвещение , 1985. - 256 с. - 252 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка: Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.». - Изд. 2-е, испр. - М .: Просвещение , 1972. - 328 с.
• Фомина М. И., Шанский Н. М. Лексика современного русского языка: Учеб. пособие для студ. вузов / Под ред. Н. М. Шанского. – М.: Высш. шк., 1973. – 152 с.
• Шанский Н. М. Русский язык: Лексика. Словообразование: Пособие для учителя. - М .: Просвещение , 1975. - 240 с.
• Шанский Н. М. Слова, рождённые Октябрём: Книга для внеклассного чтения: 8-10-е классы. - М .: Просвещение , 1980. - 112 с.
  • Шанский Н. М. Слова, рождённые Октябрём: Книга для учащихся. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М .: Просвещение , 1987. - 128 с.
• Шанский Н. М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом: Кн. для внекл. чтения учащихся 8-10-х кл. сред. шк. - М .: Просвещение , 1986. - 160 с. - (Мир знаний). - 75 000 экз. (в пер.)
• Современный русский язык: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» В 3 ч. / Н. М. Шанский, В. В. Иванов и др. - 2-е изд., испр. и доп. - М .: Просвещение , 1987.
• Что значит знать язык и владеть им / Н. М. Шанский [и др.]. – Л.: Просвещение. Ленингр отд-ние, 1989. – 192 с.
• Шанский Н. М. Лингвистический анализ художественного текста: Учеб. пособие для студ. пед. ин-тов. - Изд. 2-е, дораб. - Л. : Просвещение , 1990. - 416 с.
• Шанский Н. М. Сборник упражнений по лингвистическому анализу художественного текста: Учеб. пособие для студ. нац. групп пед. ин-тов / Н. М. Шанский, Ш. А. Махмудов. - СПб. : Просвещение . Санкт-Петерб. отд-ние, 1992. - 192 с.
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Снова в мире слова: Пособие для учителя-словесника. - М .: Московское отделение Педагогического общества России, 2001. - 224 с. - (Портфель словесника). - 5000 экз. - ISBN 5-94537-002-9 .
• Шанский Н. М. Лингвистический анализ стихотворного текста: Книга для учителя. - М .: Просвещение , 2002. - 224 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-09-011440-4 . (в пер.)
• Шанский Н. М. По страницам «Евгения Онегина»: Комментарий. Факультатив. Олимпиада. - М .: Дрофа , 2005. - 176 с. - (Библиотека учителя). - 3000 экз. - ISBN 5-7107-8913-5 . (обл.)
• Шанский Н. М. Лингвистические детективы. - М .: Дрофа , 2010. - 528 с. - (Познавательно! Занимательно!). - 7000 экз. - ISBN 978-5-358-07644-0 . (в пер.)

Словари

• Этимологический словарь русского языка / Под ред. Н. М. Шанского. - Москва. - Т. 1-8.
• Этимологический словарь русского языка / Под ред. А. Ф. Журавлёва и Н. М. Шанского. - Москва: Издательство Московского университета, 1999-2007. - Т. 9–10.
• Шанский Н. М., Иванов В. В. , Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка / Под ред. С. Г. Бархударова . - М .: Учпедгиз , 1961. - 404 с. - 42 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М., Иванов В. В. , Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка: Пособие для учителя / Под ред. С. Г. Бархударова. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М .: Просвещение , 1971. - 542 с. - 200 000 экз. (в пер.)
  • Шанский Н. М., Иванов В. В. , Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. - М .: Просвещение , 1975. - 544 с. - (Методическая библиотека школы). - 90 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М. 700 фразеологических оборотов русского языка: для говорящих на монгольском языке / Н. М. Шанский [и др.] – М.: Рус. яз., 1980. – 155 с.
• Быстрова Е. А. , Окунева А. П. , Шанский Н. М. Учебный фразеологический словарь русского языка. - М .: Просвещение , 1984. - 272 с. - 276 000 экз. (в пер.)
• Шанский Н. М., Зимин В. И., Филиппов А. В. Опыт этимологического словаря русской фразеологии. - М .: Русский язык , 1987. - 240 с.
• Быстрова Е. А. , Окунева А. П. , Шанский Н. М. Краткий фразеологический словарь русского языка. - СПб. : Просвещение . Санкт-Петерб. отд-ние, 1992. - 272 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-09-002188-0 . (в пер.)
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Этимологический словарь русского языка. - М .: Прозерпина, 1994. - 400 с. - 20 000 экз. - ISBN 5-87957-005-3 . (в пер.)
• Быстрова Е. А. , Окунева А. П. , Шанский Н. М. Учебный фразеологический словарь. - М .: АСТ, 1997. - 304 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-15-001033-2 . (в пер.)
• Зимин В. И. Дрофа , Русский язык , 1997. - 368 с. - 20 000 экз. - ISBN 5-7107-1448-8 , ISBN 5-200-02536-2 . (в пер.)
  • Шанский Н. М., Филиппов А. А., Зимин В. И. Школьный фразеологический словарь русского языка: Значение и происхождение словосочетаний. - М .: Дрофа , 2000. - 368 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-7107-3751-8 . (в пер.)
  • Шанский Н. М., Филиппов А. А., Зимин В. И. Школьный фразеологический словарь русского языка: Значение и происхождение словосочетаний. - М .: Дрофа , 2007. - 384 с. - 10 000 экз. - ISBN 978-5-358-02567-7 . (в пер.)
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Школьный этимологический словарь русского языка: Происхождение слов. - М .: Дрофа , 2003. - 400 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-7107-7598-3 . (в пер.)
• Быстрова Е. А. , Окунева А. П. , Шанский Н. М. Фразеологический словарь русского языка: Около 1000 единиц. - М .: АСТ, Астрель, 2004. - 416 с. - 10 000 экз. - ISBN 5-17-015108-X , ISBN 5-271-04499-8 . (в пер.)
• Быстрова Е. А. , Шанский Н. М. Фразеологический словарь русского языка: Около 1500 фразеологизмов. - М .: АСТ, Астрель, Хранитель, Харвест, 2007. - 384 с. - 1500 экз. - ISBN 5-17-040745-9 , ISBN 5-271-15382-7 , ISBN 5-9762-1740-0 , ISBN 978-985-16-039-3. (в пер.)

См. также

Напишите отзыв о статье "Шанский, Николай Максимович"

Примечания

Литература

• Шанский Николай Максимович // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ф. П. Филин . - М.: Сов. энцикл., 1979. - С. 397.
• Кудрявцева Т. С. «Я никогда себе не изменял»: (к 70-летию со дня рождения Н. М. Шанского) // Русский язык в школе . - 1992. - № 5/6. - С. 49-51.
• Юдакин А. Шанский Николай Максимович // Юдакин А. Ведущие языковеды мира: Энциклопедия. - М.: Сов. писатель, 2000. - С. 823-824.
• Николай Максимович Шанский // Русский язык в школе . - 2002. - № 6. - С. 104-107.
• Николай Максимович Шанский (1922-2005) // Русский язык в школе . - 2005. - № 4. - С. 106-107.
• Литневская Е. И. Об изучении словообразования в средней школе / Е. И. Литневская // Русская словесность. - 2005. - № 4. - С. 27-35.
• Арапова Н. С. Над чем работают наши учёные. Этимологический словарь русского языка. Авторы-составители «Этимологического словаря русского языка» (МГУ им. М. В. Ломоносова) // Русский язык в школе . 2010. № 12. С. 50-51.
• Бобылев Б. Г. Учебные книги Н. М. Шанского как осуществление идеала «конкретной филологии» // Русская речь в современном вузе. - Орел: ОрелГТУ, 2007. С. 28-30.
• Денисова Л. П. Н. М. Шанский как классик отечественного языкознания и методики его преподавания // Русская речь в современном вузе. - Орел: ОрелГТУ, 2007. С. 3-6.
• Зайченкова М. С. Н. М. Шанский и дериватология. // Русская речь в современном вузе. - Орел: ОрелГТУ, 2007. С. 7-14.
• Боброва Т. А. Н. М. Шанский - лексиколог // Русская речь в современном вузе. - Орел: ОрелГТУ, 2007.
• Наумова Н. О. «Лингвист, поэт и человек» // Русская речь в современном вузе. - Орел: ОрелГТУ, 2007. С. 31-34.

Ссылки

• Скворцов Л. И. (Проверено 3 мая 2010)

Отрывок, характеризующий Шанский, Николай Максимович

В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c"est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого, так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».

Книга, которую вы взяли в руки, необычна. И объясняется это двумя обстоятельствами: во-первых, ее содержательной сутью, а во-вторых, стилем бесхитростного научно-популярного изложения и формой подачи занимательного материала. Только это, по существу, и вынуждает меня к краткому предисловию. Итак, несколько предваряющих слов об этой книге. С первой же страницы вы попадаете в удивительный и загадочный мир нашего великого языка.

При всей кажущейся простоте и системном «уюте» языка в нем, этом «духовном теле мысли» (В. Жуковский), содержится столько вызывающего самые разные и неожиданные вопросы, что просто диву даешься. Больше всего такого неясного, странного, даже детективного в строительных материалах языка, т. е. в словах как таковых, в словах как компонентах устойчивых оборотов, в словесных единствах того или иного художественного текста. Много неясного также в грамматике, правописании и произношении слова. Поэтому сразу же вы окунаетесь в Слово и его тайны. В каждом рассказе или заметке – перед вами… одни лишь слова, слова, слова.

В композиционном отношении книга в целом строится как свободная последовательность одной за другой маленьких лингвистических новелл о самых различных словах и словесных сообществах, об их семантике, структуре, происхождении, орфографии и звучании, употреблении в обиходной и поэтической речи.

Таким образом, книга, которую вы будете читать, в своей основе выступает как «собранье пестрых глав» (А. Пушкин) по русскому языку. Почему что-то или кто-то называется так, а не иначе? Из каких частей слово или оборот состоит? Что они сейчас обозначают? В силу каких причин пишутся, произносятся и употребляются именно так, как мы это сейчас делаем? Откуда есть пошли, как сделаны, когда и где родились? Что с ними потом произошло? Какую роль они играют в художественном тексте?

Вместе с тем эта книга – не только сборник отдельных, внешне иногда совершенно не связанных между собой мини-очерков, но и своеобразное введение в науку о русском языке, в котором вы знакомитесь со многими (очень важными) вопросами лексикологии и фразеологии, этимологии, правописания и орфоэпии, культуры речи, поэтики и лингвистического анализа художественного текста. Правда, книга не является учебным пособием, где все такие проблемы освещаются в методической системе и в соответствии с определенной программой, но к усвоению теоретических вопросов, думается, с помощью анализа отдельных, самых различных по своему характеру языковых фактов все же ведут. Этому способствуют специальные разделы, посвященные разбору слова по составу, этимологии и языку художественной литературы, а также контрольные вопросы, задания и эвристические (развивающие) задачи, после которых всегда следуют соответствующие ответы.

В книге вы найдете не только научно-популярные переложения уже известного в русском языкознании, но и немало того, что было добыто и открыто самим автором в течение его многолетней научной и преподавательской работы. Говорю об этом только потому, что еще не изжито у многих (особенно специалистов) снисходительное отношение к написанному просто и адресованному широкому кругу читателей.

Удалась ли эта книга, насколько она оказалась вам интересной и полезной, судить вам. Только читайте ее внимательно.

Буду искренне благодарен за все замечания, советы и пожелания, а также за новые вопросы о загадочных и непонятных вам фактах русского языка. Ну а теперь за книгу. Нас ждут слова.

авест. – авестийский

алб. – албанский

англ. – английский

арабск. – арабский

арм. – армянский

баск. – баскский

белорус. – белорусский

болг. – болгарский

вин. п. – винительный падеж

голл. – голландский

готск. – готский

греч. – греческий

дат. – датский

дат. п. – дательный падеж

диал. – диалектный

др.в.н. – древневерхненемецкий

др. греч. – древнегреческий

др. евр. – древнееврейский

др. инд. – древнеиндийский

др. исл. – древнеисландский

др. прус. – древнепрусский

др. рус. – древнерусский

евр. – еврейский

ед. ч. – единственное число

ж. р. – женский род

им. п. – именительный падеж

инд. – индийский

иран. – иранский

исп. – испанский

итал. – итальянский

кимр. – кимрский

л. – лицо

лат. – латинский

латыш. – латышский

лит. – литовский

литер. – литературный

м. р. – мужской род

мн. ч. – множественное число

н. – в. – нем. – нововерхненемецкий

нареч. – наречие

наст. вр. – настоящее время

нем. – немецкий

общеслав. – общеславянский

осетин. – осетинский

пол. – польский

полаб. – полабский

предл. п. – предложный падеж

род. п. – родительный падеж

родств. – родственный

рум. – румынский

сев. – рус. – севернорусский

серб. – хорв. – сербскохорватский

сицилийск. – сицилийский

словацк. – словацкий

совр. – современный

ср. – в. – нем. – средневерхнене-мецкий

ср. р. – средний род

ст. – слав. – старославянский

сущ. – существительное

твор. п. – творительный падеж

тж – то же

туарег. – туарегский

тунг. – маньч. – тунгусо-маньчжурский

тюрк. – тюркский

укр. – украинский

устар. – устаревший

фин. – финский

франц. – французский

хеттск. – хеттский

чеш. – чешский

швед. – шведский

эст. – эстонский

Загадочные приключения, запутанные случаи, словом, детективные истории, которые раскрываются с помощью лингвистического анализа, представляющего собой основной инструмент языкознания как науки, логичнее всего, пожалуй, начать с рассказа о самом слове детектив. Ведь это, как кажется, простое слово является довольно трудным и уходит своими корнями в глубокую языковую старину.

Но о том и другом по порядку. Прежде всего давайте обратимся к его значению. Заглавие заметки в этом отношении (я это сделал, конечно, намеренно) выступает двусмысленным. В своем значении сразу и однозначно раскрывается предлогом про (про что?) лишь его последнее слово. Совершенно ясно, что существительное детектив, замыкающее название этого очерка, значит «детективная история» (или роман, фильм и т. д.), так как слово детектив в значении «агент сыскной службы, сыщик» после предлога про в вин. п. как одушевленное существительное имело бы форму детектива. Что касается первого слова заглавия нашего очерка, то оно может быть понято по-разному: то ли детектив, т. е. «сыщик», делится своими соображениями о каком-либо детективном романе, фильме, запутанном происшествии или детективном жанре, то ли в заглавии и первое детектив равно по смыслу второму.

Как видим, уже по заглавному словосочетанию приходится проводить, пусть элементарное, следствие. О том, что значит первое слово заглавия заметки – надо только ее читать внимательно, – говорит дальнейшее изложение.

22 ноября 1922 года. В 1940 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ), после слияния института с МГУ был студентом филологического факультета последнего. С 1948 года - кандидат филологических наук (тема диссертации - «Из истории имён существительных на –ость в русском литературном языке»). Тогда же Н. М. Шанский начал преподавательскую деятельность в Рязанском педагогическом институте. В 1951 году перешёл на работу в московский «Учпедгиз». С 1953 по 1987 год преподавал на кафедре русского языка МГУ, куда был приглашён В. В. Виноградовым (с 1961 года также руководил Этимологическим кабинетом МГУ, где велась работа над «Этимологическим словарём русского языка»).

С 1963 года - главный редактор журнала «Русский язык в школе». С 1966 года - доктор филологических наук (с диссертацией «Очерки по русскому словообразованию»). В 1970 году возглавил НИИ Преподавания русского языка в национальной школе при Академии педагогических наук СССР.

В 1996 году в Курске состоялась первая всероссийская олимпиада школьников по русскому языку, одним из инициаторов проведения которой выступил Н. М. Шанский. Он же являлся членом жюри ряда олимпиад.

С 1999 года - член президиума Федерального экспертного совета Министерства образования РФ. В 2001 году удостоен звания почётного профессора РГГУ.

Библиография

• Шанский Н. М., Иванов В. В. , Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка / Под ред. С. Г. Бархударова . - М., 1961.
• Этимологический словарь русского языка / под ред. Н. М. Шанского. - М., 1960-1980. - Т. 1-8.
• Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию. - М., 1968.
• Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка. - М., 1972.
• Шанский Н. М. В мире слов: Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1971.
• Шанский Н. М., Зимин В. И., Филиппов А. В. Опыт этимологического словаря русской фразеологии. - М.: Рус. яз., 1987. - 240 с.
• Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» В 3 ч. / Н. М. Шанский, В. В. Иванов и др. - 2-е изд., испр. и доп.. - М.: Просвещение, 1987.
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Этимологический словарь русского языка. - М., 1994.
• Шанский Н. М., Боброва Т. А. Снова в мире слова. Пособие для учителя-словесника. - М.: Московское отделение Педагогического общества России, 2001. - 224 с. - (Портфель словесника). - 5000 экз. - ISBN 5-94537-002-9
• Шанский Н. М. Лингвистические детективы. - М.: Дрофа, 2010. - 528 с. - (Познавательно! Занимательно!). - 7000 экз. - ISBN 978-5-358-07644-0

Николай Максимович Шанский

Лингвистические детективы

Николай Максимович Шанский

Книга известного ученого-лингвиста академика Н. М. Шанского представляет собой своеобразное введение в науку о русском языке. Интересные и занимательные, почти детективные истории о значении, строении и происхождении слов, оборотов и «трудных строк» из произведений русской классики дадут возможность читателю разобраться во многих вопросах лексикологии, фразеологии, этимологии, правописания, орфоэпии, поэтики и лингвистического анализа художественного текста. Задания под рубрикой «Решите сами» позволят проверить себя, оценить уровень своих знаний.

Многие заметки книги могут быть прочитаны как отдельные увлекательные рассказы о жизни слов.

Моему читателю

Книга, которую вы взяли в руки, необычна. И объясняется это двумя обстоятельствами: во-первых, ее содержательной сутью, а во-вторых, стилем бесхитростного научно-популярного изложения и формой подачи занимательного материала. Только это, по существу, и вынуждает меня к краткому предисловию. Итак, несколько предваряющих слов об этой книге. С первой же страницы вы попадаете в удивительный и загадочный мир нашего великого языка.

При всей кажущейся простоте и системном «уюте» языка в нем, этом «духовном теле мысли» (В. Жуковский), содержится столько вызывающего самые разные и неожиданные вопросы, что просто диву даешься. Больше всего такого неясного, странного, даже детективного в строительных материалах языка, т. е. в словах как таковых, в словах как компонентах устойчивых оборотов, в словесных единствах того или иного художественного текста. Много неясного также в грамматике, правописании и произношении слова. Поэтому сразу же вы окунаетесь в Слово и его тайны. В каждом рассказе или заметке – перед вами… одни лишь слова, слова, слова.

В композиционном отношении книга в целом строится как свободная последовательность одной за другой маленьких лингвистических новелл о самых различных словах и словесных сообществах, об их семантике, структуре, происхождении, орфографии и звучании, употреблении в обиходной и поэтической речи.

Таким образом, книга, которую вы будете читать, в своей основе выступает как «собранье пестрых глав» (А. Пушкин) по русскому языку. Почему что-то или кто-то называется так, а не иначе? Из каких частей слово или оборот состоит? Что они сейчас обозначают? В силу каких причин пишутся, произносятся и употребляются именно так, как мы это сейчас делаем? Откуда есть пошли, как сделаны, когда и где родились? Что с ними потом произошло? Какую роль они играют в художественном тексте?

Вместе с тем эта книга – не только сборник отдельных, внешне иногда совершенно не связанных между собой мини-очерков, но и своеобразное введение в науку о русском языке, в котором вы знакомитесь со многими (очень важными) вопросами лексикологии и фразеологии, этимологии, правописания и орфоэпии, культуры речи, поэтики и лингвистического анализа художественного текста. Правда, книга не является учебным пособием, где все такие проблемы освещаются в методической системе и в соответствии с определенной программой, но к усвоению теоретических вопросов, думается, с помощью анализа отдельных, самых различных по своему характеру языковых фактов все же ведут. Этому способствуют специальные разделы, посвященные разбору слова по составу, этимологии и языку художественной литературы, а также контрольные вопросы, задания и эвристические (развивающие) задачи, после которых всегда следуют соответствующие ответы.

В книге вы найдете не только научно-популярные переложения уже известного в русском языкознании, но и немало того, что было добыто и открыто самим автором в течение его многолетней научной и преподавательской работы. Говорю об этом только потому, что еще не изжито у многих (особенно специалистов) снисходительное отношение к написанному просто и адресованному широкому кругу читателей.

Удалась ли эта книга, насколько она оказалась вам интересной и полезной, судить вам. Только читайте ее внимательно.

Буду искренне благодарен за все замечания, советы и пожелания, а также за новые вопросы о загадочных и непонятных вам фактах русского языка. Ну а теперь за книгу. Нас ждут слова.

Условные сокращения

авест. – авестийский

алб. – албанский

англ. – английский

арабск. – арабский

арм. – армянский

баск. – баскский

белорус. – белорусский

болг. – болгарский

вин. п. – винительный падеж

голл. – голландский

готск. – готский

греч. – греческий

дат. – датский

дат. п. – дательный падеж

диал. – диалектный

др.в.н. – древневерхненемецкий

др. греч. – древнегреческий

др. евр. – древнееврейский

др. инд. – древнеиндийский

др. исл. – древнеисландский

др. прус. – древнепрусский

др. рус. – древнерусский

евр. – еврейский

ед. ч. – единственное число

ж. р. – женский род

им. п. – именительный падеж

инд. – индийский

иран. – иранский

исп. – испанский

итал. – итальянский

кимр. – кимрский

л. – лицо

лат. – латинский

латыш. – латышский

лит. – литовский

литер. – литературный

м. р. – мужской род

мн. ч. – множественное число

н. – в. – нем. – нововерхненемецкий

нареч. – наречие

наст. вр. – настоящее время

нем. – немецкий

общеслав. – общеславянский

осетин. – осетинский

пол. – польский

полаб. – полабский

предл. п. – предложный падеж

род. п. – родительный падеж

родств. – родственный

рум. – румынский

сев. – рус. – севернорусский

серб. – хорв. – сербскохорватский

сицилийск. – сицилийский

словацк. – словацкий

совр. – современный

ср. – в. – нем. – средневерхнене-мецкий

ср. р. – средний род

ст. – слав. – старославянский

сущ. – существительное

твор. п. – творительный падеж

тж – то же

туарег. – туарегский

тунг. – маньч. – тунгусо-маньчжурский

тюрк. – тюркский

укр. – украинский

устар. – устаревший

фин. – финский

франц. – французский

хеттск. – хеттский

чеш. – чешский

швед. – шведский

эст. – эстонский

Слова среди других слов

В этимологических дебрях

Детектив про детектив

Загадочные приключения, запутанные случаи, словом, детективные истории, которые раскрываются с помощью лингвистического анализа, представляющего собой основной инструмент языкознания как науки, логичнее всего, пожалуй, начать с рассказа о самом слове детектив. Ведь это, как кажется, простое слово является довольно трудным и уходит своими корнями в глубокую языковую старину.

Но о том и другом по порядку. Прежде всего давайте обратимся к его значению. Заглавие заметки в этом отношении (я это сделал, конечно, намеренно) выступает двусмысленным. В своем значении сразу и однозначно раскрывается предлогом про (про что?) лишь его последнее слово. Совершенно ясно, что существительное детектив, замыкающее название этого очерка, значит «детективная история» (или роман, фильм и т. д.), так как слово детектив в значении «агент сыскной службы, сыщик» после предлога про в вин. п. как одушевленное существительное имело бы форму детектива. Что касается первого слова заглавия нашего очерка, то оно может быть понято по-разному: то ли детектив, т. е. «сыщик», делится своими соображениями о каком-либо детективном романе, фильме, запутанном происшествии или детективном жанре, то ли в заглавии и первое детектив равно по смыслу второму.

Как видим, уже по заглавному словосочетанию приходится проводить, пусть элементарное, следствие. О том, что значит первое слово заглавия заметки – надо только ее читать внимательно, – говорит дальнейшее изложение.

Таким образом, мы установили, что существуют два слова детектив (в словарях они толкуются как два значения одной и той же лексической единицы). Какова их родословная?

Если вы объедините их как одновременные и одноисточниковые, то сделаете ошибку. Сначала в русский язык пришло, как считают, из английского языка (правда, с наконечным французским ударением!) слово детектив – «сыщик». Оно отмечается в толковых словарях с 1934 г. Это существительное передает англ. detective той же семантики. Детектив в значении «загадочная, запутанная история» – иного толка и появляется значительно позднее. Оно является исконно русским и возникло посредством лексико-семантического способа словообразования на базе детектив – «детективный роман, фильм», также слова нашего и недавнего: в 17-томном «Словаре современного русского литературного языка» (1954) его еще нет. В нашей речи оно стало в ходу с 60-х гг. XX в. По способу образования это существительное детектив совершенно другое. Оно возникло уже с помощью морфологического способа словообразования, а именно путем аббревиации, т. е. чистого сокращения словосочетаний детективный роман, детективный фильм, калькирующих, вероятно, англ. detective novel, detective film. Следовательно, слово детектив – «детективный роман, фильм» по деривационному (словообразовательному) складу и ладу – такое же производное, как противогаз – из противогазовая маска, самоцвет – из самоцветный камень, демисезон – из демисезонное пальто, неформал – из член неформальной организации, беспредел – из беспредельная свобода и т. д.

Но это далеко не все в детективной истории слова детектив, если дотошно расследовать дело о его родословной. Лингвистические разыскания (как говорят, язык до Киева доведет!) приводят нас неожиданно к таким архидалеким от существительного детектив словам, как… тога и стог. Вы удивлены? И тем не менее, как это ни странно, все три названных существительных являются словами одного и того же корня.

Англ. detective заимствовано из латинского языка и восходит к причастию detectivus от глагола detegere «открывать, раскрывать», который является приставочным производным к глаголу tegere «крыть, укрывать». Значит, детектив исходно – «тот, кто раскрывает, открывает» (дверь, вход, загадку, преступление и т. д.) и отсюда – «тот, кто ищет», т. е. «сыщик». Сравните родственное детектор «искатель, индикатор», детектор лжи – «определитель лжи» тога нашим языком в конце XVIII в. Слово toga было образовано от глагола tegere безаффиксным способом словообразования с регулярной перегласовкой (е/о) корня, характерной для многих индоевропейских языков. В качестве аналогичных по способу производства можно привести слова везти – воз; теку, течь – ток; бреду, брести *bredti – брод; дом – от исчезнувшего demti (ср. греч. domos – dem? – «строю»); лежать – ложе и т. д. Тога буквально значит «то, что покрывает, покрывало» и далее – «одежда» (ср.: наряды и рядиться в тогу, облачение и разоблачить и пр.).

Итак, получается, детектив как «раскрыватель» вообще (и затем – тайны, преступления и т. д.; ср.: срывать одежды с чего-л., покрывать кого-л.) неразрывно связан с тогой как «то, что покрывает». То же самое смело можно сказать и о слове стог, имея в виду и его исходное значение, и его исходные словообразовательно-корневые данные. Абсолютно непохожее и в функционально-смысловом плане бесконечно далекое от слова детектив существительное стог все же генетически его родственник. Первоначальное значение слова стог (оно сохранилось в балтийских языках; ср. лит. stogas «крыша, кровля») – «то, что укрывает, покрывает, защищает» > «крыша, кровля» и лишь затем – по воле метонимии – «то, что прикрывают, покрывают». Между прочим, стога до сих пор нередко (особенно в Прибалтике и на северо-западе России) сверху прикрывают от дождя.

«Позвольте! – можете сказать вы. – Но ведь слово стог начинается с с! Разве в нем тот же корень, который просматривается в лат. toga? Чем же тогда будет в нем с?» Начальное с в нашем слове является так называемым подвижным s, известным в древнюю эпоху многим индоевропейским языкам. Так, в древнеиндийском и греческом языках рядом с лат. tegō «покрываю» мы находим соответственно sthagati «укрывает» и stegō «покрываю». В нашем языке рядом с кора наблюдаем скорняк, шкура (от устар. скора «шкура, кожа, кора»), осколок – колоть, скопить – копать «рыть, вырывать», стерня – терн и т. д.

Ну вот, наше расследование закончено. Мы убедились, что существительное детектив и слова тога и стог по своему происхождению – своеобразные однокорневые антонимы: тога и стог укрывают, а детектив – «сыщик» – раскрывает. Так что мы сейчас выступали в роли лингвистического детектива.

Дело о прилагательном лингвистический и глаголе звать

После установления родословной слова детектив будет закономерным и естественным наше обращение к определяющему его прилагательному лингвистический. В заглавии заметки я соединил его с глаголом звать. Это не вызвало у вас удивления? С чего бы их между собой связывать? Но подождите, об этом потом.

Прилагательное лингвистический на первый взгляд ничего интересного не содержит. Совершенно ясна его словообразовательная структура, не вызывают никаких сомнений и смысловые связи. В нашем языковом сознании оно воспринимается как самое заурядное исконно русское слово, образованное с помощью суффикса – еск(ий) от существительного лингвистика, которое, в свою очередь, создано посредством суффикса– ик(а) от слова лингвист (по модели гимнаст – гимнастика, поэт – поэтика, журналист – журналистика и пр.).

Что касается существительного лингвист, то по своему морфемному составу оно выглядит как производное с суффиксом – ист от связанного корня лингв-, известного также и в таких словах, как лингвострановедение, билингв «человек, способный употреблять в ситуациях общения две различные языковые системы, т. е. говорящий на двух языках», лингво-дидактика и т. д. Своим связанным, а не свободным корнем и суффиксом лица– ист слово лингвист очень похоже на одно из двух названий специалиста по славяноведению – славист.

По сравнению с прилагательным лингвистический слово лингвист, наверное, у большинства из вас вызывает впечатление иностранного. И не напрасно. Оно действительно является заимствованным в первой половине XIX в. из французского языка, где было известно как ученое новообразование от лат. lingua аж с XVII в.

Однако не нашим – как это ни кажется нам парадоксальным – является и исходное прилагательное лингвистический. Это (и таких слов немало) по своему устройству и форме будто бы самое «нашенское» слово на деле, как и существительное лингвистика, тоже усвоено из французского языка, правда, франц. linguistique в соответствии с законами русского языка при заимствовании было переоформлено с помощью суффикса – еск(ий).

Между прочим, синонимы слова лингвистика – языковедение и языкознание, как и многие другие лингвистические термины XIX в. (ср.: праязык нем. Ursprache, словообразование

Итак, идя по следам прилагательного лингвистический, мы пришли к лат. lingua «язык» (и в значении «орган речи», и в значении «речь, средство общения»). Есть ли в латинском и русском словах еще что-либо общее, кроме значения? Если сравнивать со многими родственными словами русского и латинского языков (матерь (Божия) – mater, два – duo, есть – est, гость – hostis, любо – lubet, море – mare, новый – novus, соль – sal, видеть – videre, велю – volo и т. д.), то можно сказать: «вряд ли». Но языковые пути, как и Господни, неисповедимы. Как внешне слова lingua и язык сейчас друг от друга ни далеки, они все же (не поразительно ли?) являются родственными, «вылетели» из одного и того же корневого гнезда. Свидетельства? Аргументы? Сейчас будут.

Начнем с нашего язык как претерпевшего изменений (и структурных, и фонетических) больше.

Сравнение русского слова с соответствующим словом в других славянских языках (ср. болг. език, пол. jẹzyk, чеш. jazyk и т. д.) позволяет восстановить общеславянскую форму этого существительного как *ẹzyk, где позже возник протетический (вставной) у, а е (в русскомʼа) восходит к звукосочетанию en (ср. семя – семени).

Сравнение *ẹzyk с др. – рус. камык «камень», суффиксальным производным от камы, род. п. камене, позволяет трактовать его как одноструктурное и выделить в нем тоже суффикс– к(ъ). Тем самым вырисовывается, с учетом того что ы здесь является отражением й, старое *ẹnzū. Но эта форма также не является исходной. Следует иметь в виду, что общеславянское z восходит к индоевропейскому gʼh (ср. заяц – готск. gaits «коза», буквально – «прыгающее животное»), зеленый – кимр. gledd «зеленый дерн», диал. зород «огороженное место» – литер. город, нем. Garten «сад» и т. д.). В результате можно реконструировать исходную форму *engʼhū. Если учитывать, что l давало на славянской почве как ы, так и ъв (ср. любы – любъ-ве; ы в камы другого происхождения – из – ен-), а индоевропейский палатализованный (смягченный) заднеязычный с придыханием gʼh в разных языках изменялся как в z, так и в g (см. выше), то становится видимой родственность слова язык из язы *engʼhū, как др. – прус. insuwis «язык», авест. hizvaʼ – тж, так и лат. lingua, особенно если знать, что I в этом слове появилось под влиянием lingere «лизать» на месте старого dingua (ср. также готск. tungō «язык», нем. Zunge – тж).