Синдром нарушения целостности восприятия тела. BIID - синдром нарушения целостности восприятия собственного тела

– А это больно? – Нет. Тебя укусит безобидный комарик, – словно маленькой девочке, объяснила медсестра. Я поморщилась от ее тона и отвернулась, закатывая рукав пижамы. Не успела тучная женщина уколоть меня, как из коридора послышался отчаянный крик: – Да отрежьте вы ее! Она убьет меня, если вы это не сделаете! Нет, не надо! Мое внимание отвлек этот женский голос, и, воспользовавшись моментом, медсестра попросила меня зажать руку в кулак. Вытягивая шею, я безуспешно пыталась рассмотреть источник шума. Когда игла проникла в вену, я автоматически дернулась и ойкнула. – Всё, всё, всё, – сюсюкала женщина, стараясь успокоить меня. Только собралась пожаловаться, сказать, что надо предупреждать, как дверь открылась настежь и вошли четверо. Двое мужчин держали упирающуюся женщину средних лет, а третий, доктор Доббс, пожилой мужчина с редкой бородкой шёл следом. Доктор заговорил первым: – Приносим свои извинения за причиненные неудобства, мисс Карр. Эта пациентка разгромила свою палату, и до утра мы не сможем перевести ее в псих… – он откашлялся и кивнул своим мыслям. – Не беспокойтесь, мы ее привяжем. Вы в безопасности. Я в ответ лишь растерянно кивнула. Казалось, доктор Доббс заговорил со мной так для формальности, и оставил бы эту странную женщину тут, даже если б я ответила отказом. После того, как все вышли, я перевела взгляд на притихшую женщину, лежащей спиной ко мне. Похоже, ей вкололи лошадиную дозу успокоительного. Что-то мне подсказывало, что не стоит сейчас с ней заговаривать. К вечеру моя соседка немного оживилась, то есть пошевелила пальцами ног. – Вы в порядке? – неуверенно спросила я. – Глупый вопрос, девочка. У тебя есть глаза, и ты видишь: мои руки связаны. Эти думают, что защищают меня. Хреновы специалисты! Они лишь пичкают нас ненужными таблетками. Им лень выслушать человека и понять, что он просит о помощи. Её голос звучал обреченно, устало. Я не нашла слов для ответа. У меня в голове были только вопросы. Приподнявшись на локтях, я обратилась к ней: – Что вы просили отрезать? Спутанные волосы женщины пришли в еще больший беспорядок, когда она попыталась повернуть голову в мою сторону. Оставив неудачные попытки, она лишь вздохнула: – Руку. Мне послышалось. И вообще, это сон! Не бывает в реальной жизни женщин, которые просят отрезать здоровую руку. Сглотнув, я зажмурила глаза и открыла несколько секунд спустя, но женщина все еще лежала на соседней кровати. – Она гниет? У вас сахарный диабет? Зачем копать глубоко? Хорошие, воспитанные девушки не осмелились бы задавать лишних вопросов. В мою палату поселили сумасшедшую. Её рука выглядит здоровой, совершенно обычной, ссадины отсутствуют. Только несколько мелких синяков виднелись на левой руке. – Если бы, – послышался приглушенный ответ. Она заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Как я не переношу слёзы, особенно, когда плачут по моей вине. – Послушайте, – обратилась я к ней таким же тоном, как и медсестра. – Я верю: всё образуется. Встав с кровати, я похлопала ее по плечу и почувствовала, что женщина обмякла. Испугавшись, что она умрет на моих руках, поспешила позвать доктора. – Нет надобности, – услышала я почти у двери. – Я не умру, пока рука связана. Я снова посмотрела на её руки: обычные, ничем не примечательные, ухоженные. – Меня зовут Линда. И я не сошла с ума, девочка. – Мэррит, – проговорила я, хотя никто не спрашивал. – Я и не думала, что вы сумасшедшая. – Не старайся. Врать у тебя получается так же, как мне решать интегралы. Всегда ненавидела алгебру. Теперь она казалась мне вполне здоровой, если не принимать во внимание связанные руки. – Хочешь узнать, как я докатилась до такого состояния? Все она знает. – Маленьким девочкам многого знать не нужно, иначе будет мучить бессонница. – Мне четырнадцать, – с гордостью заявила я, снова плюхнувшись на свою кровать. – Не хотите делиться – спите! До вечера следующего дня я старалась не пялиться на завязанные запястья Линды. Она ушла в себя и отказывалась от еды. Доктор Доббс не пришел навестить нас, поэтому вечер я снова провела в компании Линды, которая хотела избавиться от здоровой руки. В свете настольной лампы я рассматривала кожаный браслет, который подруга сплела для меня. Он приносит удачу. – Меррит? Я вздрогнула от неожиданности и выронила браслет. – Вы напугали меня! – Извини, не хотела. Скажи, почему ты здесь? Что у тебя болит? – Пневмония. Недавно мне сделали операцию, но почему-то решили не выписывать до конца моей жизни. Или до совершеннолетия. Я усмехнулась. Шутка неуместна в этом случае, однако, похоже, у Линды есть чувство юмора. Она тихо засмеялась. – Можешь исполнить просьбу? Линда не вызывала у меня недоверия, поэтому я кивнула. – Дай мне воды. В горле пересохло. Я налила в стакан воду и, приблизившись к ее кровати, приподняла голову и поднесла стакан к губам. Напившись, Линда благодарно улыбнулась мне. – Думаешь, я всегда была буйной, истеричной особой? – спросила она и затем, не дождавшись ответа, продолжила: – Я работала менеджером в крупной компании, жила в шикарном доме с котом Лео и смотрела «Двух с половиной человека» по вечерам. Мне всего тридцать, хотя сейчас выгляжу на все сорок. За этот месяц я постарела лет на десять, а может и больше. Давно не смотрелась в зеркало. Не веришь? Все это время ее глаза были затянуты дымкой воспоминаний. Линда посмотрела на меня, терпеливо ждала ответа. – Конечно. Зачем вам врать? – Люблю детей. Они не умеют врать. Теперь объясни это тем скотам, которые носят белые халаты и называют себя гордо «докторами». – Вы расскажете, что с вами случилось? – осторожно спросила я. – Если не хотите, то так и скажите. Наступила минута абсолютной тишины. Я слышала свое частое дыхание, а вдохи и выдохи Линды были тихими и редкими. Я думала, что она больше со мной не заговорит, но через минуту услышала ее тихий голос. – Моя левая рука всегда приносила мне неприятности. Она была неработоспособной в детстве, поэтому правой приходилось тяжко. Со временем я научилась писать левой рукой так же, как и правой. Мне казалось, я одолела её, но она просто ждала. Месяц назад я проснулась от того, что меня душили. И каково же было мое удивление, когда я поняла, что это моя левая рука! Правой я пыталась отцепить её от горла, и у меня получилось. Я списала все на стресс, но на следующую ночь все это повторилось. С каждым разом мне труднее избавиться от нее. Психиатр не помог, другие тоже разводят руками, а ампутировать отказываются все. «Ваша рука здорова. Мы не можем её отрезать», – говорили они, качая головами. Один даже упрекнул меня в том, что есть инвалиды, которые мечтают иметь обе руки. Никто меня не понимает. Они отправят меня в психушку, где я помру в ту же ночь. Никто мне не верит... Я тоже не могла поверить в рассказ Линды. Рука ведь не живет своей жизнью! – Это не психическая болезнь? – К сожалению, нет, – Линда обреченно вздохнула. – Я бы покурила, но боюсь, что эта сигарета будет последней. – Могу я вам помочь? – Нет, дорогая, но все равно спасибо. Ты единственная, кто не покрутил у виска, услышав мой рассказ. Спасибо тебе. Мне хотелось подумать. Возможно, я найду выход. Мы больше не разговаривали. Линда уснула, а я пыталась найти решение. Обратиться в другую клинику? Найти настоящих специалистов? Что делать? Поток мысли прервала медсестра, и следом зашел доктор Доббс. Не обращая на меня внимания, они подошли к Линде и развязали ее руки. – Что вы делаете?! – воскликнули мы с ней одновременно. – Не надо! – Мисс Трэвор, вы должны избавиться от этой навязчивой мысли. Я докажу вам, что все это плод вашей фантазии. Сегодня вы будете спать как раньше, со свободными руками. И не вздумайте кричать. Я столько раз врывался в вашу палату, и рука ваша не душила вас ни разу. – Нет, пожалуйста! Не оставляйте её на свободе! Прошу! Линда тихо плакала, смотря на левую руку так, будто на ней были написаны страшные слова. Они ушли, оставив нас одних. – Я сейчас его верну, – сказала я, выбежав из палаты. Доктор издевается надо мной. Он заставил меня прождать его почти час, а потом отправил обратно, пообещав, что скоро придет. Было темно. Я на ощупь дошла до тумбочки и включила лампу. Линда спала, положив руки под подушку. А может, доктор прав? Линда все придумала? Решив подождать, я села на край её кровати. Она часто вздрагивала и металась из стороны в сторону, и руки уже лежали над головой. Дальше случилось то, что до сих пор отчетливо сохранилось в моей памяти. Левая рука медленно переместилась к плечу, когда меня отвлек телефон. Снова посмотрев на неё, я увидела, как пальцы обвились вокруг шеи. – Нет, нет… Линда! Она не просыпалась, хоть я и трясла её по плечам. Рука мертвой хваткой вцепилась в шею, и мне никак не удавалось её убрать. – Линда, прошу, очнись! Я ревела, но не переставала пытаться. Пришлось дать Линде крепкую пощечину, чтобы она открыла глаза. – Ммм... – задыхаясь, прохрипела она и протянула правую руку, положила поверх моей, и мы еле отцепили левую. Я часто дышала не то от пережитого шока, не то от усилий. – Видела? Веришь? Я кивнула, и с опаской посмотрев на руку, сняла с запястья браслет. – Вот, я свяжу её к изголовью этим браслетом. Не знаю, удержит он руку или нет, но я буду рядом. Не бойся! Линда долго смотрела на меня, потом приподнявшись, обняла и заплакала. Всю ночь я сидела рядом с ней и не спускала глаз с руки. Она больше не двигалась, и я поняла, что доктор не поверит и мне. Они посчитают меня ребенком с богатой фантазией. Я должна постараться и убедить его. Мы должны помочь Линде.

Доктор так и не поверил мне. На следующий день меня выписали, хоть я и просила оставить меня еще на пару дней. Я умоляла помочь Линде, но все были глухи и немы к моей просьбе. Обняв её на прощание, я вернулась домой, где ревела несколько часов. Только через три дня мама позволила мне выйти из дома. Взяв подругу, я пошла в клинику. Линды не было в палате. Линды не было в базе данных. Линды не было вообще. Её нашли в той самой палате. Асфиксия. Суицид.

Многие из нас критически относятся к своему телу. Одному кажется, что у него нос длинный, другому - что на талии жирка многовато, третьему - что ноги кривые. Но есть люди, которым не просто что-то не нравится в своей внешности - они считают, что некоторые части тела у-них просто лишние, а значит, их необходимо... отрезать !

В ладу со своим телом

Так и поступил американец, который называет себя Однорукий Джейсон. Всю жизнь он чувствовал, что ему мешает кисть правой руки. Она для него была лишней - как, скажем, шестой палец или хвостик. И однажды Джейсон понял, что обретет покой только после того, как избавится от ненавистной руки.

Но как сделать это быстро, чисто и, главное, безвозвратно, не оставив врачам никакого шанса руку восстановить? Надо правильно ее ампутировать... Попытки подставить кисть под колеса проходящей машины Джейсон быстро оставил, поскольку велик риск самому сильно пострадать.

После долгих раздумий он все же нашел подходящий способ - отрезал ненавистную конечность электропилой, предварительно потренировавшись на свиных ножках, которые покупал в магазине. Наконец, он запасся жгутами, бинтами, антисептиками, чтобы не умереть от заражения или потери крови, и сделал то, что замыслил.

Какое облегчение! - признался «счастливчик» в одном из интервью. - Наконец я живу в ладу со своим телом!

Единственное сожаление - Джейсон больше не может, как раньше, играть на саксофоне. На вопрос журналистов, хочет ли он еще что-нибудь себе отрезать, Джейсон ответил, что нет, теперь eго тело гармонично.

Руку за любовь

Таких людей в мире немного, всего около одной тысячи. Их состояние врачи называют многосложным термином - нарушение целостности восприятия тела (НЦВТ ). По-английски оно называется BUD - Body Integrity Identity Disorder . Люди, страдающие этим синдромом, воспринимают некоторые части собственного тела как чужеродные.

Вот так Джейсон ощущал свою руку лишней с самого детства. Родители одергивали его, когда он пристально глядел на инвалидов, не догадываясь, чем вызвано такое поведение их сына. Решение избавиться от руки пришло после того, как Джейсон, уже будучи студентом, нашел себе подругу.

На время любовь к девушке отвлекла его от мыслей о «лишней» руке. Но потом они вернулись. И принялись одолевать его с еще большей силой. Находясь рядом с любимой, Джейсон думал не о ней, а о своей мешавшей ему руке. Девушке показалось, что парень разлюбил ее, и она ушла.

Вот тогда-то Джейсон понял, что нужно положить конец этому навязчивому состоянию. И только когда парень наконец избавился от руки, его душа успокоилась, и он начал жить нормальной жизнью. Джейсон снова сошелся со своей прежней возлюбленной. Вот только правду ей не рассказал, и женщина думает, что ее возлюбленный потерял руку в результате несчастного случая.

Что может быть красивее культи?

Никто до сих пор не знает, чем вызван этот синдром - расстройством психики или повреждением какого-то участка головного мозга. Кстати, не все больные НЦВТ мечтают остаться именно без рук и (или) ног. Некоторые хотят стать паралитиками и ездить в инвалидном кресле.

А кто-то желает потерять слух или зрение. В 1970-е годы психолог Джон Мани причислил этот феномен к сексуальным расстройствам. Однако в ходе исследований выяснилось, что далеко не все больные связывают свое желание ампутации с сексуальными фантазиями.

Как бы то ни было, большинство специалистов склоняются к тому, что это именно психический сдвиг. И в самом деле, ну как относиться к мыслям юноши, который на специальном сайте для тех, кто очарован калеками, пишет следующее: «Я мечтаю стать инвалидом, чтобы моя левая нога была ампутирована на уровне середины бедра. Меня возбуждает вид забинтованных культей и завораживает то, как ампутанты ходят на костылях. Что может быть красивее культи?..»

Кстати, знаете, почему он упомянул именно середину бедра? Потому что такие люди точно знают, в каком именно месте начинается «инородная плоть» (выше идет уже свое родное тело) - ноги от середины бедра, руки на пять сантиметров выше локтевого сустава... Люди с крайней степенью болезни успокаиваются только тогда, когда избавляются от чужеродной им конечности. Никакая психотерапия им не помогает.

Доктор, отрежьте мне ногу!

Кстати, умирать никто из них не собирается. Поэтому каждый мечтает, чтобы спасительную операцию провел настоящий дипломированный хирург. Однако медики, как правило, не соглашаются оказывать такую «помощь». Известны лишь два случая такой легальной ампутации, которая была проведена одним и тем же доктором - Робертом Смитом из шотландского Королевского Фолкеркского лазарета.

Хирург ампутировал ноги двоим больным НЦВТ. Причем сделал он это не ради того, чтобы нажиться на несчастных, но исходя из собственных убеждений.

По его словам, лучше уж сделать нормальную операцию в больничных условиях, чем позволить такому пациенту самому себя искалечить и отправиться на тот свет в результате заражения или потери крови.

Постер фильма "Целый"

В результате доктор Смит стал главным героем всех британских таблоидов зимой 2000 года, но убедить общественность в своей правоте не сумел. Отныне ему навсегда запрещено практиковать. Однако другие менее щепетильные врачи проводят такие операции подпольно.

Правда, в таком случае пациент сильно рискует. Например, в фильме Мелоди Гилберта 2003 года «Целый» показано, как один такой больной отправился в Мексику, заплатил за ампутацию 10 тысяч долларов и умер от гангрены.

Чик - и пособие в кармане!

Правда, некоторые скептики уверены, что те, кто желает себя искалечить, только прикидываются психически больными. На самом деле они хотят получать пособие за инвалидность и больше никогда не работать. А настоящие калеки и вовсе злятся: им бы поменяться местами с этими чудиками и получить себе недостающие руки и ноги, чтобы начать нормально жить и не зависеть от помощи сиделок.

Следуя такой логике, некоторые участники интернет-форумов высказывают любопытные предложения: а давайте ублажим и тех и других, то есть пусть у первых отрежут то, что им мешает, и эти части тела пришьют тем, кто хочет их получить!

Разные обвинения слышала в свой адрес и 30-летняя Джуэл Шупинг , которая по собственной воле лишилась... зрения! Но девушка утверждает, что ни о каких пособиях от государства и не думала. Просто так уж случилось: ослепнуть она мечтала с раннего детства. В возрасте трех лет девочка вставала по ночам и бродила по темному дому, держась за стены.

А с шести лет упорно глазела на яркий диск солнца - потому что мама сказала ей, что если смотреть на солнце, можно ослепнуть. Лет в тринадцать она обзавелась темными очками, какие носят слепые. А в 18 лет приобрела первую в своей жизни белую трость, чтобы, закрыв глаза, постукивать ею перед собой, отыскивая дорогу.

В 20 лет девушка уже плотно общалась с обществом слепых и изучила шрифт Брайля. Родители, наблюдавшие за странным поведением своей дочери, сначала видели в нем лишь детскую игру, а потом просто эдакую причуду. И когда Джуэл действительно ослепла, не сразу поверили в то, что она намеренно сама себя покалечила.

Радость со слезами на глазах

А дело было так. Когда девушке исполнился 21 год, она решила, что пора осуществить свою мечту.

Но было страшновато, и Джуэл нашла себе помощницу. Женщина-психолог, имя которой так и остается тайной, выслушала клиентку и, подобно «доброму» доктору Смиту, согласилась ей посодействовать.

Специалистка выбрала жестокий, но верный способ: закапала в глаза девушки жидкость для чистки унитазов!

По словам Джуэл, боль была адская. Капли, стекающие по щеке, прожигали кожу. Но грело сознание того, что вот сейчас она откроет глаза и - о счастье! - ничего не увидит.

Однако капли подействовали не сразу, и Джуэл, к своему разочарованию, еще долго могла различать предметы. Врачи пытались спасти ей зрение. Но тщетно.

Теперь Джуэл не видит ровным счетом ничего. Родители, узнав о том, что она специально себя ослепила, отказались от нее. Но пострадавшую поддерживает ее 50-летний жених, тоже слепой. Правда, он потерял зрение в результате болезни. Джуэл утверждает, что нисколько не жалеет о своем поступке. Такой, как ей кажется, она и должна была родиться.

Девушка не отрицает, что она психически больна. Но это не сумасшествие, а просто, как она говорит, отклонение от нормы. И теоретически она даже согласна, что таких людей надо лечить. Однако... она счастлива.

Елена ГАЛАНОВА

BIID - синдром нарушения целостности восприятия собственного тела.

Удивительным отклонением развития гендерной идентичности является синдром нарушения целостности восприятия собственного тела (body integrity identity disorder, BIID). Люди с этим синдромом с детства испытывают чувство, что некая часть их тела им не принадлежит, и любой ценой хотят от нее избавиться. Какую-то часть собственного тела они не воспринимают как составную часть самих себя, несмотря на то что она прекрасно работает. Это приводит к всепоглощающему желанию ампутации. И только после того как ногу или руку им ампутируют, они, наконец, ощущают себя полноценными. 27% носителей этого синдрома удается найти того, кто соглашается сделать подобную ампутацию. Хирурги, которые производят такие операции, серьезно рискуют подвергнуться судебному преследованию за удаление вполне здоровой конечности.

Убеждение, что рука или голень им не принадлежат и что они хотели бы, чтобы у них парализовало одну или несколько частей тела, у таких людей нередко возникает уже с малых лет, чаще всего в детстве, иногда в юношеском возрасте. Ребенок с BIID ножницами вырезал из газет человеческие фигурки, чтобы затем отрезать им ногу, от которой сам хотел избавиться. Некоторые испытывают возбуждение или зависть, видя людей парализованных или тех, у кого нет руки или ноги, чего они и себе желали бы. Иногда именно в такую минуту они осознают, что, собственно, является их желанием. Часто они пытаются как можно больше приблизить желаемую ситуацию: например, эластичным бинтом подтягивают ногу к своему заду; носят широкие брюки, чтобы не видеть свою голень; подворачивают внутрь штанину и ходят с костылями или передвигаются в кресле-коляске.

BIID-пациенты часто годами ищут хирурга, который согласился бы ампутировать им совершенно здоровую и прекрасно действующую руку или ногу. Если им это не удается, что, разумеется, чаще всего и случается, выясняется, что две трети тех, кто в конце концов все-таки подвергается ампутации, оказались в состоянии настолько повредить нежеланный член собственного тела, что его все-таки пришлось ампутировать. Иногда это делают с опасностью для собственной жизни: например, простреливают себе коленную чашечку, отмораживают ногу или берутся за пилу. Люди с BIID к тому же точно знают, в каком именно месте должна быть сделана ампутация, и после ампутации могут указать, что такую-то часть им все-таки недорезали. После ампутации они чувствуют себя необыкновенно счастливыми и говорят, что единственное, о чем они сожалеют, что не сделали этого раньше.

Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера (Дик Свааб).

Эта статья была автоматически добавлена из сообщества

Дик Свааб - один из самых уважаемых европейских нейробиологов. В своем бестселлере «Мы - это наш мозг» он рассказывает о том, как физиологические процессы в головном мозге предопределяют человеческую жизнь. «Теории и практики» начинают сотрудничество с издательством Ивана Лимбаха и публикуют отрывок из книги Свааба - о странном синдроме, носители которого чувствуют себя неполноценными людьми, пока не ампутируют часть своего тела.

На ранней стадии нашего развития в мозге закладывается программа не только нашей гендерной идентичности (ощущения себя мужчиной или женщиной) и сексуальной ориентации (гомо-, гетеро- или бисексуальности), но также и нашей телесной схемы. Удивительным отклонением развития этого последнего процесса является синдром нарушения целостности восприятия собственного тела (body integrity identity disorder, BIID). Люди с этим синдромом с детства испытывают чувство, что некая часть их тела им не принадлежит, и любой ценой хотят от нее избавиться. Какую-то часть собственного тела они не воспринимают как составную часть самих себя, несмотря на то что она прекрасно работает. Это приводит к всепоглощающему желанию ампутации. И только после того как ногу или руку им ампутируют, они, наконец, ощущают себя полноценными. 27% носителей этого синдрома удается найти того, кто соглашается сделать подобную ампутацию.

Хирурги, которые производят такие операции, серьезно рискуют подвергнуться судебному преследованию за удаление вполне здоровой конечности. Это, однако, довольно странно, ибо то же самое проделывают с транссексуалами и даже, если строго следовать принципу, при обрезании. При обрезании мальчиков к тому же дело идет о младенцах, неспособных выразить свою волю; кроме того, иногда возникают осложнения: кровотечения, инфекции, повреждения отверстия мочеиспускательного канала, сужения мочеиспускательного канала, образование рубцов и уродств. Принятие BIID-проблематики пока еще заставляет себя ждать. Вообще ни психотерапия, ни таблетки не заставляют затронутых этим явлением отказаться от своих мыслей, хотя описан случай, когда один такой пациент стал чувствовать себя менее обреченным после приема антидепрессантов и когнитивно-поведенческой терапии. Позднее, правда, он сообщал, что, хотя и прекрасно было с кем-либо обсуждать этот вопрос, в его BIID-проблематике такая терапия ничего по сути не изменила.

Хирурги, которые производят такие операции, серьезно рискуют подвергнуться судебному преследованию за удаление вполне здоровой конечности. Это, однако, довольно странно, ибо то же самое проделывают с транссексуалами и даже, если строго следовать принципу, при обрезании. При обрезании мальчиков к тому же дело идет о младенцах, неспособных выразить свою волю.

Люди с BIID точно знают, в каком именно месте должна быть сделана ампутация, и после ампутации могут указать, что такую-то часть тела им все-таки недорезали. После ампутации они чувствуют себя необыкновенно счастливыми и говорят, что единственное, о чем они сожалеют, что не сделали этого раньше.

Можно только догадываться, чтó именно внесло нарушения в образ тела такого человека в период развития его мозга. Впрочем, известно, что различие в активности мозга во фронтальной и париетальной коре отражает реакцию на прикосновение к желанной - или к нежеланной ноге. BIID имеет сходство с транссексуальностью. В обоих случаях затронутый индивид знает, что анатомия его тела не соответствует тому, каким он себя ощущает. В обоих случаях это ощущение возникает очень рано. Сходство с проблематикой транссексуальности особенно поражает высоким процентом (19%) BIID-пациентов, имеющих также проблемы гендерной идентификации, и высоким процентом (38%) гомо- и бисексуальных BIID-пациентов. Поскольку все эти свойства программируются на ранней стадии развития, следует принять, что BIID возникает также на этой ранней стадии, но в какой области мозга и как это развивается, остается загадкой. Нет никаких оснований думать, что причиной возникновения BIID является воспоминание о прежней жизни, в которой у этого человека не было руки или ноги, - идея, в которой меня пытался убедить автор одного адресованного мне письма.

Современной науке предстоит установить, чтó именно срывается в процессе развития при создании в мозге образа нашего тела. Но наряду с этим нужны врачи, которые не боятся сталкиваться с желанием ампутации и не отмахиваются от BIID-пациента со словами, что «он не иначе как сумасшедший». Нужны исследователи, способные проявить интерес к этой странной игре природы, которая может расширить наши знания о нормальном развитии мозга, - и BIID-пациенты, которые отваживаются повернуться лицом к этой болезни, ибо большинство предпочитают ее скрывать.

Житель Швейцарии по имени Себастьян хочет избавиться от одной из своих ног, считая, что с одной ногой его тело станет совершеннее, пишет в воскресенье Neue Zürcher Zeitung в статье, посвященной такому еще практически неизученному феномену, как Body Integrity Identity Disorder (BIID) - синдрому нарушения целостности восприятия тела, сообщает InoPressa.ru.

Справка: "Люди, страдающие синдромом BIID, воспринимают отдельные части своего тела как ненужные, мешающие их существованию. Их переполняет желание ампутировать якобы ненужные части тела, чтобы обрести "правильный" облик".

У Себастьяна с ногами все в порядке, однако он без малейшего содрогания показывает то место, где одна из них, по его мнению, должна быть ампутирована. Этот молодой человек, пишет автор статьи, по профессии инженер, у него хорошая работа, много друзей, он любит играть в волейбол и ходить в театр. Но с детства его навязчиво преследует одна и та же мысль: без левой ноги его тело было бы более совершенным.

Себастьян, страдающий BIID, еще в детстве собирал вырезки из газет с фотографиями искалеченных на войне солдат без рук или ног, как завороженный следил за соревнованиями параолимпийцев по телевизору. Боясь, что его сочтут сумасшедшим, он никому не рассказывал о своем горячем желании заменить левую конечность протезом.

По мнению экспертов, число людей, страдающих BIID, в мире измеряется тысячами. Известность этот феномен приобрел в 1970-е годы - тогда психолог Джон Мани причислил его к сексуальным расстройствам. Сегодня известно, что не все, страдающие BIID, связывают свое желание с эротическими фантазиями, однако феномен еще плохо изучен, отмечается в статье.

Желание избавиться от какой-то части тела возникает еще в детстве, причина неизвестна. Синдром проявляется в основном у мужчин, причем, как правило, у образованных и успешных в жизни. Медикаментов пока не изобретено, разговоры с психиатром могут только помочь жить с этим желанием. В остальном же, уверяют психиатры, такие пациенты психически здоровы.

Но не многим из них удается смириться: на соответствующих форумах в интернете страдающие BIID обмениваются мыслями по поводу способов достижения желанной цели: "Многие раздумывают над тем, как вынудить врачей пойти на ампутацию: подставить ли конечность под колеса проезжающего поезда, прострелить, отрезать пилой или поместить в емкость с сухим льдом".

В статье упоминается выложенный в интернете видеоролик, на котором запечатлен американский химик, погрузивший обе свои ноги на 6 часов в сухой лед. Сегодня он передвигается на инвалидном кресле - ноги ему ампутировали.

Есть еще одна возможность избавиться от ненавистной конечности: за 10 тысяч долларов (США) в "некой стране в определенной клинике" могут ампутировать все что угодно. У Себастьяна нет таких денег, но, даже если бы и были, он говорит, что не стал бы рисковать жизнью, резюмирует издание.

Новость отредактировал elche27 - 12-04-2011, 20:28